что-нибудь простенькое, чтобы не пугать вас, — усмехнулся он, взял кисть, макнул ее в тушь… и так и замер с нею над листом бумаги. Сначала мне показалось, что тот просто задумался, подбирая более верное заклинание, однако затем заметил, как побледнел и испугался. Посидев так некоторое время, русал сделал неуверенный мазок и с ужасом прошептал:

— Не помню…

— Не помните, господин? — поинтересовался Иро. Задумчиво-улыбчивое выражение его лица мне не понравилось: словно тот изначально предполагал, что все так выйдет.

У русала затряслись руки, из них выпала кисть.

— Не помню!.. ничего не помню! — вдруг из глаз молодого человека потекли слезы. Он истерически воскликнул: — Что эта карга сделала с моей головой?! Я не помню ни единого символа! — на его лице отразился такой ужас, что и словами-то сложно было описать… наверное, как у зверя, которого охотники загнали в угол, и до твари дошло, что дни ее сочтены. — Как я могу быть заклинателем кисти, не помня даже слов?! Как могу быть Даумом, одним из воплощений Унира, да и самим Униром, будучи не в состоянии написать хотя бы самое простое заклинание?! — затем на лике русала отразился такой гнев, как будто загнанное животное все-таки решило биться до конца. Именно данное чувство острой и всепоглощающей злости, согласно легендам, превращает живое существо в духа мести, которому чужды милосердие и здравомыслие. Однако этого, конечно же, не произошло, потому что некоторые легенды — не более чем легенды. — Эта карга отобрала у меня саму суть! Никогда ее не прощу!

Однако сколько бы русал ни гневался и ни поминал дурным словом богиню Даиду, он так и не смог доказать нам, что является заклинателем кисти, а уж тем более — Даумом или богом Униром. Однако ни я, ни Иро не могли отрицать его нечеловеческую природу и случившееся в трапезном зале, и брат короля счел необходимым дать тому еще один шанс доказать свою природу, вспомнив и воплотив в жизнь заклинания кисти. Конечно, если тот действительно потерял частицу памяти, это займет время, но старик готов был подождать.

— Столица — большая деревня, — сказал он. — Как только вспомните и начнете творить заклинания, я буду тут как тут, а пока вверяю вас в руки своего племянника. Пусть распоряжается вами, как посчитает нужным.

В тот момент этот таинственный русал и понятия не имел, как нехорошо звучали эти слова, ибо неизвестно ему было, что угодил он в самый настоящий бордель…

* * *

Господин Иро приказал мне, словно слуге (хоть я и обиделся, но фактически такой порядок дел и был), отвести русала на ночь в какую-нибудь свободную комнату. Кроме своей ничего в голову не пришло. Я поднялся и вежливо попросил молодого человека идти за мной. Тот всхлипнул, но ничего не ответил, послушно встав и пойдя следом.

— И что это за место? — спросил он мрачно, когда мы спускались с третьего этажа. Сначала мне показалось, что в борделе сделалось тише обыкновенного, но стоило нам ступить в часть, отведенную под комнаты куртизанов и куртизанок, то по стонам, возне и тихим разговорам я понял, что случай с русалом никого особо не остановил от утех. Или, может, господин Уджа распорядился, чтобы работники вновь начали принимать клиентов…

— Публичный дом, — ответил я, идя впереди и не сразу приметил, что русал вдруг остановился. Заметив данное, обернулся и задумчиво посмотрел на него. На молодом человеке лица не было.

— Ч-что значит публичный дом?! — воскликнул он недовольно. — Вы что хотите со мной, великим Униром, сделать?!

Я вздохнул.

— Это не мне решать.

— А кому?! — нахмурившись, требовательно спросил русал.

— Господину Уджа. Он заведует этим местом.

— Тогда мы пойдем к нему! Прямо сейчас! — вдруг заявил молодой человек. — Веди к нему!

Я попытался отговорить его от этой затеи, ссылаясь на то, что господин отдыхает, и лучше подойти к нему, когда у него будет настроение получше, но русал сказал как отрезал:

— Чихал я на его настроения! Веди! — он упер руки в бока и выглядел таким суровым, что даже не стал с ним спорить и выполнил приказ. Сам будет виноват, если разгневает хозяина.

* * *

Вернувшись в комнату Уджа, я хотел тихонько постучать, а затем уже заглянуть, но русал опередил меня, нагло распахнув дверь и воскликнув:

— Ты тут главный?!

Задремавший господин аж вскочил на кровати. Резко усевшись, он сначала непонимающе и сонно хлопал глазами, а затем, недовольно простонав, потер веки.

— Кто там еще?.. — проворчал он.

— Я! — нахально ответил русал и подошел к кровати. — Заклинатель Даум, одно из воплощений божества Унира, подданного самого Мори, бога-покровителя искусства! — завел он пафосную тираду, а затем грозно посмотрел на Уджа и вопросил: — Это ты тут решил из меня проститута сделать?

Уджа непонимающе оглядел его с головы до пят.

— Ты вообще кто?

Судя по скривившейся физиономии, вопрос господина очень задел русала, а мне сделалось так смешно, что пришлось спрятать улыбку за большим рукавом халата.

— Как кто?! Я же тебе только что сказал!..

— Унир, кто это? — устало взглянув на меня, Уджа показал пальцем на русала.

— Русал, господин, — убрав рукав от губ и стараясь сохранять равнодушный вид, сказал я, однако слегка трясшиеся плечи выдавали желание тотчас рассмеяться.

— И что за Унир?!.. Я Унир! — не успокаивался молодой человек. — Почему его тоже зовут Унир?! Я не согласен! Пусть найдет себе другое имя!

— Что-то ты какой-то крикливый и слишком двуногий для русала, — со скепсисом заметил Уджа. Поразительно, как ему удавалось сохранять полное спокойствие с учетом того, что этот чудик вломился к нему в спальню ни с того ни с сего и начал орать.

— А я тебе докажу! — молодой человек нагло уселся на кровать рядом с хозяином и принялся с чувством рассказывать то, что совсем недавно изложил Иро, а мне пришлось аккуратно пристроиться рядом и время от времени вежливо поправлять русала или добавлять некоторые детали нашей встречи с братом короля, которые несколько убавили пафос основного рассказчика.

Уджа слушал задумчиво и ни разу не перебил, затем, когда истории закончились, почесал затылок и присвистнул.

— Ну и ну!.. такой отменной бредятины я давно не слышал.

Русал возмущенно скривил лицо и воскликнул:

— Чтоооо?! И ты мне еще не веришь?! — я же не сдержал смешок, и якобы Даум накинулся на меня. — А ты-то чего смеешься?!

— Господин, лишь немногие видели то, что вы сотворили в резервуаре, — осмелев от веселья, сказал ему я. — Остальные, в том числе господин Уджа, поддались вашим чарам и забыли о произошедшем.